Стал он кликать золотую рыбку.

Приплыла к нему рыбка, спросила:

"Чего тебе надобно; старче?"

Ей с поклоном старик отвечает:

"Смилуйся, государыня рыбка!

Опять моя старуха бунтует:

Уж не хочет быть она дворянкой,

Хочет быть вольною царицей".

Отвечает золотая рыбка:

"Не печалься, ступай себе с богом!

Добро! будет старуха царицей!"

Старичок к старухе воротился.

Что ж! пред ним царские палаты,

В палатах видит свою старуху,

За столом сидит она царицей,

Служат ей бояре да дворяне,

Наливают ей заморские вины;

Заедает она пряником печатным;

Вкруг ее стоит грозная стража,

На плечах топорики держат.

Как увидел старик, - испугался!

В ноги он старухе поклонился,

Молвил: "Здравствуй, грозная царица

Ну, теперь твоя душенька довольна".

На него старуха не взглянула,

Лишь с очей прогнать его велела.

Подбежали бояре и дворяне,

Старика взашеи затолкали.

А в дверях-то стража подбежала,

Топорами чуть не изрубила.

А народ-то над ним насмеялся:

"Поделом тебе, старый невежа!

Впредь тебе невежа, наука:

Не садись не в свои сани!"

Вот неделя, другая проходит,

Ещё пуще старуха вздурилась:

Царедворцев за мужем посылает,

Отыскали старика, привели к ней.

Говорит старику старуха:

"Воротись, поклонися рыбке.

Не хочу быть вольною царицей,

Хочу быть владычицей морскою,

Чтобы жить мне в Окияне-море,

Чтов служила мне рыбка золотая

И была б у меня на посылках".

Старик не осмелился перечить,

Не дерзнул поперёк слова молвить.

Вот идет он к синему морю,

Видит, на море чёрная буря:

Так и вздулись сердитые волны,

Так и ходят, так воем и воют.

Стал он кликать золотую рыбку.

Приплыла к нему рыбка, спросила:

"Чего тебе надобно, старче?"

Ей старик с поклоном отвечает:

"Смилуйся, государыня рыбка!

Что мне делать с проклятою бабой?

Уж не хочет быть она царицей,

Хочет быть владычицей морскою;

Чтобы жить ей в Окияне-море,

Чтобы ты сама ей служила

И была бы у ней на посылках".

Ничего не сказала рыбка,

Лишь хвостом по воде плеснула

И ушла в глубокое море.

Долго у моря ждал он ответа

Не дождался, к старухе воротился -

Глядь: опять перед ним землянка;

На пороге сидит его старуха;

А пред нею разбитое корыто.

А. С. Пушкин

Сказка о самом жадном человеке

В одном городе страны хауса жил скряга На-хана. И был он таким жадным, что никто из жителей города никогда не видел, чтобы На-хана дал хотя бы воды путнику. Он предпочел бы получить пару пощечин, чем потерять самую малость из своего состояния. А состояние это было немалым. На-хана, наверное, и сам не знал точно, сколько у него коз и овец.

Однажды, вернувшись с пастбища, На-хана увидел, что одна из его коз засунула голову в горшок, а вытащить ее не может. На-хана долго сам пытался снять горшок, но тщетно Тогда он позвал мясников и после долгой торговли продал им козу с условием, что они отрежут ей голову и вернут ему горшок. Мясники зарезали козу, но, когда вынимали ее голову, разбили горшок. На-хана был разъярен.

- Я продал козу себе в убыток, а вы еще и горшок разбили! - кричал он. И даже заплакал.

С тех пор он не оставлял горшки на земле, а ставил их куда-нибудь повыше, чтобы козы или овцы не засунули в них голову и не нанесли ему убытка. А люди стали называть его великим скрягой и самым жадным человеком.

Восточная сказка

Сказка о семи богатырях

(как бы я рассказал известные сказки своему сыну)

В царстве некотором, государстве в каком неведомо (ибо политической карты того далекого времени историки до сей поры составить не могут, вот и приходиться некоторой неопределенностью грешить)… Ну так вот, в царстве этом некотором, как и положено любой стране, жил-был правитель, по-нашему царь-государь. Молодой еще был. Женщину встретил. Очевидцы сказывают, хороша была собою, красоты неописуемой. Красоту ее я описывать не стану, ибо сам не видал, а что люди говорят, то должно быть и верно, потому как люди зазря говорить не станут. Период их романтических привязанностей опустим, не это главное тут. Говорят, что любил он ее. Они поженились. Все, в общем, было, как у людей, не смотря на то, что семья у них не простая, а царская.

Но какими бы они по тем временам знатными не были, а и у людей голубой крови тоже, как и у нас с вами бывают несчастья. Умерла царица во время родов, оставив горемыку царя с дитем на руках. Это, конечно, все условно. Были у новорожденной принцессы няньки, кормилицы, поилицы, воспитательницы, горшков убирательницы и прочей челяди полон двор. Поэтому в этом смысле царю тут было проще, чем какому-нибудь простому смертному мужику. И он мог спокойно погоревать о безвременно ушедшей в лучший мир жене своей, не отвлекаясь на плачь младенца или еще какие заботы. Есть кому ребенка покормить и выгулять, есть кому памперсы поменять, жрать на семью наготовить, убраться в палатах царских, мусор вынести и ножи наточить. Дела государственные особо не обременяли. Войной на страну никто не шел. Самому войну против сопредельных государств видимого повода развязывать тоже не было. Внутри страны народ жил смирно, не роптал. Ни чего не оставалось делать, только тосковать по умершей любимой женушке и думать о том, чтобы найти себе новую бабу, дабы ребенок сиротою без матери не рос в неполной семье.

Обаяла царя нашего некая принцесса. Под воздействием гормонов многие мужики называют своих подруг принцессами, толи, добиваясь ее, толи грехи замаливая, реже от чистого сердца и исходя из реального положения вещей. Но в нашем случаи это была простая нормальная принцесса, принцесса по крови. Такое тоже иногда бывает. Царь наш был парень увлекающийся и к тому же близорукий. Не заметил, что новая пассия обыкновенная стерва, а друзья списали это все на великую любовь, которая постигла их молодого царя. Короче говоря, женился он на ней, и жизнь потекла своим чередом, размерено и отчасти даже скучно. Обычная семейная жизнь, даром что царская.

Царь развлекался охотою, рыбалкою, бражничество с друзьями, крестьянские девки, футбол, гараж (пардон, конюшня) и прочее. Царевна же целыми днями сидела перед своим волшебным, специально обученным говорящим зеркалом и пытало его на предмет своей внешности:

-Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи, кто на свете всех белее, всех румяней и милее?

Зеркало, зная тяжелый нрав и вспыльчивый характер царицы и по достоинству отдавая должное ее красоте, говорило:

-Ну кто еще как ни ты, царица! Ты на свете всех белее, милее, стройнее и красивее!

Удовлетворившись таким ответом, царица прятала зеркало в сундук, но не надолго. Через час-другой, чтобы развеять скуку, доставала обратно и опять пытала бедное стекло насколько она хороша.

Такое незамысловатое общение с не совсем одушевленным предметом развлекало царицу добрых полтора десятка лет. Молодая принцесса тем временем подросла и превратилась в самую складную девицу округи, просто загляденье!

И вот в одно прекрасное утро, царица достала из сундука зеркало и, глядя на свой неумытый и нечесаный спросонья вид, заранее предвкушая нужный ответ, скучным голосом уставшего от жизни человека спросила у зеркала:

-Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи, кто на свете всех белее, всех румяней и милее?

Каково же было ее удивление, когда в ответ она услышала циничное и немного надменное:

-Ты красива, спору нет. Но в соседней комнате принцесса, та что красивее и белее тебя…

Дальше зеркало рассказало что-то о возрасте, кремах, массаже, масках на ночь, о пользе пеших прогулок и вреде курения на цвет кожи, но разум царицы помутился и не дослушав зеркало до конца, она бросила его в угол и помчалась вон из комнаты.