Волю первую твою

Я исполню, как мою".

Петушок с высокой спицы

Стал стеречь его границы.

Чуть опасность где видна,

Верный сторож, как со сна,

Шевельнется, встрепенется,

К той сторонке обернется

И кричит: "Кири-ку-ку!

Царствуй, лежа на боку!"

И соседи присмирели,

Воевать уже не смели:

Таковой им царь Дадон

Дал отпор со всех сторон!

Год, другой проходит мирно,

Петушок сидит все смирно;

Вот однажды царь Дадон

Страшным шумом пробужден:

"Царь ты наш! Отец народа! -

Возглашает воевода, -

Государь! проснись! беда!" -

- "Что такое, господа? -

Говорит Дадон, зевая, -

А?.. Кто там?.. беда какая?"

Воевода говорит:

"Петушок опять кричит,

Страх и шум во всей столице".

Царь к окошку, - ан на спице,

Видит, бъется петушок,

Обратившись на восток.

Медлить нечего: "Скорее!

Люди, на конь! Эй, живее!"

Царь к востоку войско шлет,

Старший сын его ведет.

Петушок угомонился,

Шум утих, и царь забылся.

Вот проходит восемь дней,

А от войска нет вестей:

Было ль, не было ль сраженья -

Нет Дадону донесенья.

Петушок кричит опять.

Кличит царь вторую рать.

Сына он теперь меньшого

Шлет на выручку большого;

Петушок опять утих.

Снова вести нет от них,

Снова восемь дней проходит;

Люди в страхе дни проводят,

Петушок кричит опять,

Царь скликает третью рать

И ведет ее к востоку,

Сам не зная, быть ли проку.

Войска идут день и ночь;

Им становится невмочь.

Ни побоища, ни стана,

Ни надгробного кургана

Не встречает царь Дадон.

"Что за чудо?" - мыслит он.

Вот осьмой уж день проходит,

Войско в горы царь приводит

И промеж высоких гор

Видит шелковый шатер.

Все в безмолвии чудесном

Вкруг шатра; в ущелье тесном

Рать побитая лежит.

Царь Дадон к шатру спешит...

Что за страшная картина!

Перед ним его два сына

Без шеломов и без лат

Оба мертвые лежат,

Меч вонзивши друг во друга.

Бродят кони их средь луга,

По протоптанной траве,

По кровавой мураве...

Царь завыл: "Ох, дети, дети!

Горе мне! попались в сети

Оба наши сокола!

Горе! смерть моя пришла".

Все завыли за Дадоном,

Застонала тяжким стоном

Глубь долин, и сердце гор

Потряслося. Вдруг шатер

Распахнулся... и девица,

Шамаханская царица,

Вся сияя, как заря,

Тихо встретила царя.

Как пред солнцем птица ночи,

Царь умолк, ей глядя в очи,

И забыл он перед ней

Смарть обоих сыновей.

И она перед Дадоном

Улыбнулась - и с поклоном

Его за руку взяла

И в шатер свой увела.

Там за стол его сажала,

Всяким яством угощала,

Уложила отдыхать

На парчовую кровать.

И потом, неделю ровно,

Покорясь ей безусловно,

Околдован, восхищен,

Пировал у ней Дадон.

Наконец и в путь обратный

Со своею силой ратной

И с девицей молодой

Царь отправился домой.

Перед ним молва бежала.

Быль и небыль разглашала.

Под столицей, близ ворот

С шумом встретил их народ, -

Все бегут за колесницей,

За Дадоном и царицей;

Всех приветствует Дадон...

Вдруг в толпе увидел он:

В сарачинской шапке белой,

Весь, как лебедь, поседелый

Старый лруг его, скопец.

"А, здорово, мой отец, -

Молвил царь ему, - что скажешь?

Подь поближе. Что прикажешь?"

- "Царь! - ответствует мудрец, -

Разочтемся наконец.

Помнишь? за мою услугу

Обещался мне, как другу,

Волю первую мою

Ты исполнить, как свою.

Подари ж ты мне девицу,

Шамаханскую царицу".

Крайне царь был изумлен.

"Что ты? - старцу молвил он, -

Или бес в тебя ввернулся,

Или ты с ума рехнулся.

Что ты в голову забрал?

Я, конечно, обещал,

Но всему же есть граница.

И зачем тебе девица?

Полно, знаешь ли, кто я?

Попроси ты от меня

Хоть казну, хоть чин боярский,

Хоть коня с конюшни царской,

Хоть полцарства моего".

- Не хочу я ничего!

Подари ты мне девицу,

Шамаханскую царицу", -

Говорит мудрец в ответ.

Плюнул царь: "Так лих же: нет!

Ничего ты не получишь.

Сам себя ты, грешник, мучишь;

Убирайся, цел пока;

Оттащите старика!"

Старичок хотел заспорить,

Но с иным накладно вздорить;

Царь схватил его жезлом

По лбу; тот упал ничком,

Да и дух вон. - Вся столица

Содрогнулась, а девица -

Хи-хи-хи да ха-ха-ха!

Не боится, знать, греха.

Царь, хоть был встревожен сильно,

Усмехнулся ей умильно.

Вот - въезжает в город он...

Вдруг раздался легкий звон,

И в глазах у всей столицы

Петушок спорхнул со спицы,

К колеснице полетел

И царю на темя сел,

Встрепенулся, клюнул в темя

И взвился... и в то же время

С колесницы пал Дадон -

Охнул раз, - и умер он.

А царица вдруг пропала,

Будто вовсе не бывало.

Сказка ложь, да в ней намек!

Добрым молодцам урок.

А. С. Пушкин

Сказка о козе лупленой

Коза рухлена, половина бока луплена!.. Слушай, послушивай! Жил-был мужик, у него был зайчик. Вот и пошел мужик на' поле; тут увидал он: лежит коза, половина бока луплена, а половина нет. Мужик сжалился над нею, взял ее, принес домой и положил под сарай. Пообедав и отдохнув немножко, вышел он на огород и зайчик с ним. Тут коза из-под сарая в избу пробрала'сь и там крючком заперлась.

Вот зайчик захотел поесть и прибежал к дверям избы; хвать лапкой – дверь заперта!

- Кто там? – спрашивает зайчик.

Коза отвечает:

- Я – коза рухлена, половина бока луплена; выйду – все бока повыбью!

Зайчик с горем отошел от двери, вышел на улицу и плачет. Навстречу ему бирюк.

- Что ты плачешь? – спросил бирюк.

- У нас в избе кто-то,– сказал сквозь слезы зайчик.

А бирюк:

- Иди со мной, я выгоню!

Пришли к дверям.

- Кто здесь? – спросил бирюк.

Коза затоптала ногами и сказала:

- Я – коза рухлена, половина бока леплена; выйду – все бока повыбью!

Вот они и ушли от двери. Зайчик опять заплакал и вышел на улицу, а бирюк убежал в лес. Навстречу зайцу идет кочет:

- Что ты плачешь?

Зайчик ему сказал.

Вот кочет и говорит:

- Иди со мной, я выгоню!

Подходят к двери, зайчик, чтобы устрашить козу, кричит:

- Идет кочет на пятах, несет саблю на плечах, идет душу губить – козе голову рубить.

Вот подошли; кочет и спрашивает:

- Кто там?

Коза по-прежнему:

- Я – коза рухлена, половина бока луплена; выйду – все бока повыбью!

Зайчик опять со слезами ушел на улицу. Тут подлетела к нему пчелка, суетится и спрашивает:

- Кто тебя? О чем ты плачешь?

Зайчик сказал ей, и пчелка полетела к избе. Тут она спросила:

- Кто там?

Коза отвечала по-прежнему. Пчелка рассердилась, начала летать круг стенок; вот жужжала, жужжала и нашла дырочку, влезла туда да за голый бок и жальнула козу рухлену и сделала на боку пухлину. Коза со всего маху в дверь – и была такова!

Тут зайчик вбег в избу, наелся-напился и спать повалился. Когда зайчик проснется, тогда и сказка начнется.

Народная сказка

Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях

Царь с царицею простился,

В путь-дорогу снарядился,

И царица у окна

Села ждать его одна.

Ждет-пождет с утра до ночи,

Смотрит в поле, инда очи

Разболелись глядючи

С белой зори до ночи;